Грустная, но очень красивая история

я ебал снегурочку. в школе еще.

Ты американского пирога чтоли много смотрел - ф снег что-ли тыкал?

Ты кажется путаешь снегурочку со снеговиком(снежной бабой).
Ка по моей практике, так снегурочка это телка которую нарядили в голубенькую шубку и отправили вести новогодний праздник.
А ты чего реально со снеговиком того этого?!

незачёт

это эмо-топик!

Однажды у нас вырастут крылья

Ты помнишь, как мы познакомились? Это было осенью прошлого года. Я шла домой, шёл дождь. Я была уже насквозь промокшая, поэтому никуда и не спешила. И вообще, я люблю дождь. Дождь - это всегда свежесть, это всегда что-то новое, это надежда. Я порой сама у себя спрашиваю - надежда на что? На перемены в жизни? Да, скорее всего, на перемены в жизни.

И тут - ты. Я сперва подумала, что мне это кажется. Такой высокий и бледный - ты скорее был похож на привидение, чем на обыкновенного человека. Вернее, на НЕОБЫКНОВЕННОГО, как я позже поняла. Ты меня догнал и мы шли вместе. Мы молчали, помнишь?

Я и не понимала, зачем ты это делаешь. Вернее, зачем МЫ это делаем, ведь я и не пробовала отойти от тебя. Мы гуляли, наверное, час. Или может мне так показалось? Тем не менее, я решила, что пора и по домам. И только тогда ты тихо произнёс:

- Олег.

Это моё любимое имя. Или тогда оно ещё не было любимым? Я и не помню. Я так же тихо ответила:

- Яна.

И тогда твоё имя мне казалось спутником моему - Олег и Яна. Ты обещал позвонить. Я 3 дня ждала твоего звонка. Вот это уж я помню - долгие часы ожидания, страх, неизвестно откуда появившийся, что ты не позвонишь. Я не знала, кто ты, но я очень хотела, чтобы ты позвонил.

Когда мне надоела эта неизвестность, я задвинула подальше телефон, и принялась слушать Земфиру. "Больно бывает не только от боли". Да уж, действительно, не только от боли. Больно бывает и оттого, что ты не звонишь.

Я смутно помнила твоё лицо, но отчётливо видела перед собой твои руки и твои глаза. Они у тебя такие голубые-голубые, и такие глубокие! Нет, не глубокие, они у тебя бездонные! Недаром я утонула в них при первом же взгляде на тебя. А руки, руки! С такими длинными пальцами. Я подумала, что ты гитарист, ну, или пианист. Или художник, в крайнем случае. Я сама тоже очень хотела научиться играть на гитаре и рисовать.

Ты позвонил. Я не помню, сколько и о чём мы разговаривали. Я помню только твой голос, твой божественный голос.
Мы встретились. Это было чудесно! Я немного стеснялась, но потом почувствовала, что с тобой могу не притворяться, могу сдёрнуть эту маску с лица, могу быть самой собой. Да, это действительно было так, ты не терпел лжи и притворства.

Я пыталась, я действительно старалась никогда при тебе не притворяться. Скорее всего, у меня это получилось. Мы довольно часто виделись, и я уже жить не могла без твоих глаз, без твоего голоса, такого ласкового, такого успокающего. Я не могла жить уже без тебя самого.

Все мои рассказы начинались со слов: "Олег думает", "Олег сказал", "Олег считает". Мне все говорили, что я пытаюсь тебя повторять во всём: в привычках, в манере разговаривать, в интонации.Меня все убеждали, что я тебя люблю, но я гнала от себя эти мысли прочь, прочь - я не хотела вновь влюбляться и вновь страдать.

ЗИМА

Новый Год вместе - сказка, настоящая сказка! Я помню долгие часы разговоров вдвоём - на философские темы, на шутливые темы - я помню, как я тебе пела песни, как мы фотографировались - а ты помнишь? Помнишь? У нас появлялось всё больше общих знакомых и друзей. Да, мы спорили, ссорились. Но всегда мирились.

Я злилась на тебя, обещала, клялась себе, что никогда в жизни не буду с тобой разговаривать, но не могла исполнить своего обещания, я не могла вытерпеть разлуки с тобой. Я всегда звонила первой, и мы мирились и я опять видела мир в розовом свете - опять всё пело и смеялось вместе со мной.

Я даже начала привыкать к мысли, что я тебя люблю. Ты порой был таким, таким, что мне казалось, что это взаимно. Я помню, как я обижалась, если ты ко мне обращался просто "Яна", я была капризной, требовала обращаться к себе "Янка" или "Янчик".

Когда у тебя было хорошее настроение, я помню, да, я помню, как я умирала от счастья, слыша, как ты говоришь "Янчик".
Мне хотелось обнять целый мир, мне хотелось кричать о своей любви, чтобы все знали о моём счастье, чтобы все радовались вместе со мной, чтобы все восхищались, какая я уже взрослая, чтобы все любовались тобой, чтобы мне завидовали.

Но я не учла, что счастье - оно не вечно, и что часто на безоблачном небе собираются грозовые тучки.

ВЕСНА

Я никогда не забуду этого вечера. Я позвонила тебе, ты сказал, что тебе нужно сообщить мне что-то очень важное, но лучше при встрече. Мне было любопытно, я не могла дотерпеть до встречи, и может, это и к лучшему.

Это несомненно к лучшему, потому что я не хотела, чтобы ты видел мои слёзы, чтобы ты видел меня беспомощной. Я хотела, чтобы ты запомнил меня сильной, такой, какой я была всегда. Или пыталась быть.

Ты всё-таки сказал. Сказал, что уезжаешь. Продвижение по работе. Сказал, что я должна всё понимать, что "нужно двигаться вперёд".

Да, я понимала. Я всё прекрасно понимала. Я быстро попрощалась и побежала всё рассказывать нашему общему лучшему другу. Оказывается, это было известно уже давно, просто ты просил ничего мне не говорить. Я тогда могла говорить только одно: "Я без тебя не смогу".

Я действительно так думала. Самая ужасная вещь на свете - это привычка. А я так к тебе привыкла! Мне казался ужасным мир без тебя - нет, я вообще не представляла себе мира без тебя, его просто не существовало, потому что мир - это и есть ты.

Я не помню, как я дожила до дня нашего расставания. Я постоянно плакала и вечно ходила с красными глазами. Мне всё напоминало о тебе: вот тут мы гуляли, тогда-то ты мне это сказал, а я тебе это ответила. Ты уехал. Я даже не пошла тебя провожать.

Даже не потому, что не хотела, а потому, что ты не позвал. Я думала, ты попросишь тебя провести, мне так важно было тебя последний раз увидеть, обнять. Но этого не было.

Ты уехал, а я осталась. Одна в этом мире. И не было никого, кто бы называл меня "Янчик", и не было никого, кому бы я хотела всё рассказать, не было никого, с кем бы я хотела всем поделиться. Вообще не было никого, кроме тебя - где-то там, далеко. У меня часто появлялась мысль - а стоит ли вообще жить вот так? И я всегда отвечала: Нет, не стоит. Но почему-то продолжала жить. Жить без тебя.

ЛЕТО

Ещё 3 месяца без тебя. Юбилей практически. Я потихоньку привыкаю. Мне уже кажется нормальным видеть тебя раз в месяц, я до сих пор люблю петь тебе песни, только уже другие. Теперь уже всё другое.

Ты изменился, но и я не осталась прежней. Я радуюсь, когда ты приезжаешь, и внутри что-то обрывается, когда тебя нет.
Я всегда пытаюсь устроить что-то необычное, чтобы это запомнилось и тебе, и мне, чтобы мы этого никогда не забыли.
Я так боюсь тебя забыть, и так боюсь, что ты тоже этого боишься.

СНОВА ОСЕНЬ

Я опять вспомнила твои слова: "надо двигаться вперёд, ты ведь понимаешь!". Да, я понимаю, и тоже стараюсь двигаться вперёд. Жаль только, что без тебя. Когда ты приезжал в последний раз я пела тебе песню "Главное", помнишь?

Главное, что я ещё чую,
Главное, что я ещё помню,
Жаль, что я совсем не рисую,
Мне бы хотелось
Рисовать твои руки,
Читать твои мысли.

Мне почему-то всегда хочется спеть "Рисовать твои крылья", а не "Рисовать твои руки", ведь это у тебя действительно крылья, порой и ангелы спускаются на землю. И я так счастлива, что именно я встретила тебя, мой ангел! У меня ведь тоже когда-нибудь вырастут крылья, и мы обязательно улетим куда-нибудь вместе и будем счастливы, правда?

Исходное сообщение добавлено Член
незачёт

V.I.P_sexy_Vy это реинкарнация вердэнди

по крайней мере номера асек совпадают)))))))

с нииком Verdandy вышло че то очень плохое"
и вообще я тя не знаю потому что не общалась с тобой!`
у меня украли ник и я вообще не имела представления об этом!(точнее не могла ничего сделать)
*прошу извинить* * я по правде не кого не знаю!*

где то я уже слышал "у меня украли ник, это не я", ах да! я сам такое писал недавно! совпадение?

Originally posted by V.I.P_sexy_Vy
с нииком Verdandy вышло че то очень плохое"
и вообще я тя не знаю потому что не общалась с тобой!`
у меня украли ник и я вообще не имела представления об этом!(точнее не могла ничего сделать)
*прошу извинить* * я по правде не кого не знаю!*

стиль общения и правописание ты исправить не смогла:P
стиль подписи тоже

Адрес поменяла? Ленинский проспект дом 148?

ты то окуда знаешь мой адрес??????????????
очуметь можно!

Исходное сообщение добавлено V.I.P_sexy_Vy
ты то окуда знаешь мой адрес??????????????
очуметь можно!

ты под колпаком

Теперь они вместе

Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехать. Она ждала уже час. Была зима, и она жутко замёрзла. Она приехала на час раньше до прибытия поезда, потому что очень боялась опоздать. Она ждала его возвращения уже целых два года. И вот, наконец, он возвращается. Сердце вырывалось из груди, она сильно волновалась. В армию он уходил совсем мальчишкой, какой он интересно стал. Говорят, война ломает людей. Но он сильный, он справится с ней. Она верила, что с ним всё хорошо. Главное что он вернулся. Наконец то вернулся. Теперь всё будет хорошо.

Выходя из вагона, он шарил глазами по платформе. Большая спортивная сумка за всё цеплялась, и её приходилось вечно поправлять, но это было не важно. Сейчас он увидит её, снова увидит, прошло столько времени. Он помнил её лицо только по тем фотографиям, которые она присыла ему в армию. Большинство фоток он потерял на войне. Но одну он всегда таскал с собой в кармане формы. Он верил, что она оберегает его. Кровавыми руками он часто доставал эту самую фотографию. И в промежутках между боями он смотрел на неё, это единственное что удерживало его от самоубийства или какой-нибудь глупости. Он должен был вернуться к ней. Она ждала его. И он сдержал слово. Его демобилизовали раньше срока, на то были свои причины. Месяц, проведённый в плену, что-то всё-таки, значит для командования. Его отпустили домой. Он не знал, как она теперь выглядит. Может быть, она сильно изменилась, а может, осталась всё такой же хулиганистой девчонкой, которая подшучивала над ним в детстве.

- Привет! Ты наконец вернулся! – он обернулся и она бросилась ему на шею. Она целовала его и боялась отпустить. Она слишком долго его ждала, что бы опять потерять. Его сумка валялась рядом, фиг с ней, она больше не нужна, даже если выкинуть её, всё, что в ней есть, можно переложить в карманы. Он сам не знал, зачем взял такую большую. Он снова чувствовал запах её волос и видел её глаза. Остальное не важно. Он дома.

- Идём скорей, а то ты замёрзнешь! – она тащила его за руку в здание вокзала. На нём была лёгкая камуфляжная, армейская куртка, такого же цвета штаны и высокие ботинки. На руках были перчатки. - Зачем тебе перчатки? Ты бы лучше там шапку выпросил. – она трепала его стриженную голову, - смотри какой ты лысый! Ну, ничего, скоро ты обрастёшь. Я не дам тебе стричься. Помнишь, какой ты был в школе?... Она говорила не переставая. Он вспоминал школьные годы и улыбался. Всё было так тихо и мирно.

Тогда он судил о человеческой жизни по фильмам в кинотеатрах. Это было так давно… Прошла целая вечность.

Они медленно шли к метро. Она держала его под руку и не отпускала ни на секунду. Он чувствовал, как она боялась замолчать. Как только она замолкала, сразу повисала тишина. А он молчал. И она снова говорила и говорила.

- Ты знаешь, у меня осталось ещё очень много конвертов и тетрадок для писем тебе. Я их все выкину! Они больше не нужны. Почта там работает плохо, но по датам писем он видел, что она писала по два, а то и по три письма в день. Это грело душу, там письма особенно ценятся. – Хорошо, что ты вернулся раньше. Кстати, а почему? В своих письмах ты не писал, почему тебя отпускают раньше. Хотя я спрашивала тебя.

- Да так… Я потом как-нибудь расскажу, сейчас не то настроение.

- Хорошо. Ой! Смотри, розы! – она обожает розы. Ещё в школе, когда он об этом узнал, он дарил ей одну, клянчил деньги у мамы и дарил, редко, но ей было приятно. На что её папа очень ругался. Школьница приходила домой с розой, это не правильно. Папа часто допрашивал её, кто ей дарит цветы, но она не говорила. Он совсем не знал её отца. Только редко видел на улице, когда тот шёл или возвращался с работы.

- Постой тут, я быстро! – он оставил её на тротуаре, а сам вбежал в цветочный магазин. Она видела его через стеклянный фасад магазина, он стоял перед продавщицей и показывал, какие розы он хочет в букет. Её руки сжались у груди, может быть это и есть счастье? Он вернулся. Он жив. Он здоров. Он не покалечен. И сейчас он покупает ей цветы. Её любимые цветы. Пурпурные розы.

Она смотрела на него и готова была прыгать от счастья. И даже крики ужаса где-то в стороне не отвлекли её внимание от него. Резкий визг тормозов заставил её повернуть голову в сторону. Она не успела даже пошевелится…

…До неё было всего два шага. Он видел её тело лежащее на асфальте в неестественной позе. Он много раз видел такие тела. Там, на войне. Он даже не обращал внимание на них, там на войне. Он таскал их много раз за руки и за ноги, там на войне. Но всё это было, ТАМ! Как же так? Тут нет войны. Может, всё это кажется. Может он всё ещё лежит в госпитале после тяжёлого ранения и у него бред. Проснуться! Срочно проснутся! Но видение не уходило. Она лежала на животе. Вокруг головы растекалось бурое пятно крови. Опять кровь. Опять смерть!

- Нет! Только не она! – он упал перед ней на колени и перевернул тело. Носом и ртом шла кровь. Он попытался взять её на руки, но её голова опрокинулась назад через его руку, шея была сломана. Он осторожно взял её голову и положил себе на плечо. Она была мертва.

Он смотрел в небо, оно такое же, как там. Там где он совсем недавно был. И так же он держал своих мёртвых бойцов. И так же текли слёзы. Но там было понятно, почему люди умирали, но тут! Она ждала его два года. Ну неужели только для того что бы его встретить и умереть?... На войне кажется что здесь, на гражданке люди не умирают. Что здесь всё хорошо. Хочется, скорей вернутся. Вернутся, но не так… Он был весь в крови, это её кровь, её жизнь, и сейчас она покидает её. Её глаза закрыты, и она больше не когда их не откроет.

Она больше не когда не засмеётся и не скажет что он Бука. Она больше не увидит любимые розы… Если бы он не вернулся, этого бы не было. Мысли разрывали его, хотелось орать во всё горло. Если бы он не вернулся! Ведь если бы не он, она бы не приехала в этот день на вокзал и не стояла бы в этом проклятом месте именно в тот момент. Если бы он не вернулся, она была бы жива. Он хотел всё исправить. Вернуть время и специально, там, напороться на пулю. Наброситься в плену на зверя и пусть бы его прирезали. Или просто приподнять голову, когда их обстреливали, это так просто. И она была бы жива… Он гладил её по голове и плакал. А ведь он так долго ждал, чтобы встретиться с ней, ради неё он жил.

* * *

Он не чувствовал холода. Пронзающий ветер продувал насквозь его лёгкую куртку. Она была чёрного цвета и джинсы чёрные и ботинки. Он не хотел специально одевать всё чёрное, но так получилось. Его было прекрасно видно на свежем снегу. Он теребил в руках вязанною шапку, которую купил только сегодня утром. Он смотрел на похороны издалека. Смотреть на любимою в гробу было самым большим наказанием на свете.

Он ждал, когда родные простятся с ней. Им нельзя мешать. Да и он, совсем не вписывался в процессию, состоящую из многочисленных бабушек, тётушек и двоюродных сестёр. Из всех присутствующих на похоронах, он знал только её отца и то, знаком с ним он не был. Позже он простится с ней наедине. Он скажет ей всё, что не успел сказать. Он расскажет, как вера в её любовь давала ему силы сделать последний рывок, что бы выжить. Что бы ещё раз взглянуть в её глаза. Он расскажет, как по много раз перечитывал её письма, чтобы не озвереть, сидя в разрушенном городе под пулями. Как он всматривался в её фото, что бы хоть как-то унять боль от очередного ранения.

А пока, он ждал. Ждал последней встречи с ней. Чтобы проститься навсегда.

Родственники стали расходиться, фигуры отделялись от общей толпы, по две или по три. Все расходились не вместе. Мимо проходила очередная пожилая пара.

- Она была так молода. Вся жизнь впереди. Бедный ребёнок, – старушка вытирала слёзы.

- Так распорядился бог. Ничего не поделаешь, – дед пытался её успокоить, но надо было успокаивать его. Слёзы он уже не вытирал, без толку.

Могилу давно закопали, но её отец всё стоял. Он смотрел на чёрную могильную плиту и смотрел на фотографию своей дочери, на ней она весело улыбалась. За спиной послышались шаги. Кто-то подошёл и встал рядом.

- Я тебя знаю. Ты тот самый, которого она ждала и любила, – сказал отец, не отводя глаз от плиты, – Она слишком сильно тебя любила.

Парень молчал. У него не было слов для него, он не знал что ответить. - Я оставлю тебя с ней наедине. Тебя она ждала и хотела видеть больше всех остальных. – Отец развернулся и пошёл к выходу с кладбища. – Вечером я тебя жду у нас дома. Нам есть о чём поговорить… ты мне теперь как сын. И не смей себя винить в её смерти! Ты не виноват.

Несколько часов он стоял и смотрел на могильную плиту. Она казалась ему большим крестом на его жизни. Она перекрыла дорогу дальше. Закрыла проход ко всем мечтам, которые у него были. Главных целей больше нет.

Начало темнеть. Он сам не заметил, как встал на колени и стал говорить с ней, ему казалось, что и она с ним разговаривает. Он что-то рассказывал ей, захлёбывался в слезах и путал слова, а она отвечала ему. Слёзы замерзали у него на щеках. Ног он уже не чувствовал. Руки в перчатках крепко держали вязаную шапку. Пальцы без ногтей от холода, ныли тягучей болью. Когда ему вырыли ногти в плену, было не так больно как сейчас. При встрече говорила она, а теперь не замолкал он. Он боялся, что как только он замолчит, она сразу же исчезнет, навсегда. И он говорил, говорил и говорил. Он рассказывал ей всё подряд. Стало совсем темно…

* * *

Медсестра Аня была совсем молодой. Её не так давно посадили на скорую помощь, ей нравилось помогать людям, попавшим в беду. Но тут было не кому помогать. Она не стала подходить к свежей могиле, у которой на коленях сидел трупп молодого парня. Она смотрела на него и на фото на могильной плите. Аня не видела лица парня.

- Как же он её любил, – пробормотал уже пьяный сторож. И пошёл к могиле. Врач осматривал тело.

- Зови мужиков, и тащите носилки, он к земле примёрз. – Сторож побежал к машине скорой помощи.

Аня вытирала слёзы платком. Тушь размазалась вокруг глаз. - Теперь они вместе… теперь они будут счастливы, я это точно знаю! По-другому не может быть!

здорово